Кандалы и наручники материнской любви

ЖИТЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ «МОЙ РЕБЕНОК — ТАЛАНТ И ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗНАМЕНИТЫМ!»

ЛИХА БЕДА — НАЧАЛО

Лина была девушкой решительной, очень активной, амбициозной, твердо уверенной в своих силах и талантах. Она приехала из маленького уральского поселка покорять столицу. Все вокруг прочили ей яркое артистическое будущее. Она и сама уже видела себя в лучах софитов, окруженной рукоплещущими поклонниками, раздающей своим фанатам автографы.

В Москве жила дальняя родственница, у которой Лина остановилась. В первый же день приезда успела подать заявления во все театральные вузы столицы.

Ей не повезло — в списках принятых ее фамилии не было. Но не возвращаться же в свою Сосновку! Энергичная Лина не стала отчаиваться и решила попробовать себя на поприще фотомодели. Внешность у нее была подходящая — высокая длинноногая блондинка с миловидным лицом.

В одном из агентств ее пригласили на фотосъемку. Но почему-то после этого предложения другого не последовало. Тем не менее Лина снова и снова пыталась всеми способами завоевать место под солнцем. У нее появились подруги. Одна из них пригласила на день рождения в ресторан. Там Лина и познакомилась с бизнесменом средних лет, который в нее влюбился и вскоре сделал предложение руки и сердца.

Он не был «героем романа» Лины. Некрасив, полноват. Самым привлекательным качеством оказались деньги. И все же ей хотелось, чтобы все вокруг думали, что у нее с женихом любовь, и завидовали ее удаче. Лина стремилась к блеску, пусть и показному. Не важно. Пусть все знают, что, несмотря ни на что, она «в первых рядах!»

Лина потребовала, чтобы жених регулярно посещал тренажерный зал и похудел. Он был очень увлечен девушкой и, несмотря на занятость, подчинился. Через три месяца он сбавил десять кило, и Лина пошла с ним под венец.

Началась совсем другая жизнь. Вечеринки, рестораны, где Лина на фоне мужа блистала в его компаниях. Ей нравилось ощущать себя в центре внимания. Хотя Лина и не оставила своей мечты о театральных подмостках. Она поступала еще на следующий год. Но так ничего и не получилось. То ли таланта не хватило, то ли педагоги дара ее не разглядели.

А время шло, и не очень юный муж страстно хотел ребенка. Да и Лина была не против такого поворота судьбы. Родилась Катя. Муж любил дочку, но был всецело занят своим бизнесом и не мог уделять малышке достаточно времени. А Лина погрузилась в ребенка, как говорится, «с головой». Жизнь теперь была посвящена дочке. «Ладно, пусть у меня ничего не получилось, моя дочка все мое наверстает, да еще и своего добавит!» — не раз говорила она подругам.

Катя росла смышленой, но не очень резвой девочкой. Любила слушать сказки, тихонько в одиночестве играть в куклы или с соседским котенком. Общество других детей было ей не очень интересно.

«СТАНЬ ТАКОЙ, КАК Я ХОЧУ!»

Когда девочке исполнилось пять лет, Лина решила отдать ее в хореографическое училище. Прежде чем принять ребенка в балетную школу, пристальное внимание уделяют внешности родителей. Потому что в пять лет именно по внешним данным родителей определяют, что будет впоследствии с параметрами ребенка. У Лины в этом плане вроде все было в порядке — изящная фигура, длинные ноги и шея, но рост слишком высокий для балета. А когда познакомились с невысоким и полноватым папой, то вопрос о зачислении Кати был закрыт.

Тем не менее Лина хотела видеть дочь в будущем только прославленной в любой области искусства: «Я не я буду, если Катерина не станет знаменитостью!»

И Лина отдала Катю в секцию фигурного катания. Это было тяжелое испытание для ребенка. Принцип конкурентности, который там царил, очень травмировал малышку. Без конца организовывались какие-то соревнования, на которых Катя никак не могла занять одно из первых мест. Мама посещала с ней все тренировки, договаривалась с тренерами о дополнительных занятиях, постоянно «песочила» дочку, внушала, что нужно лучше выполнять тот или иной элемент. Но у Кати получалось неважно, хотя она старалась, как могла.

Однажды тренер сказал Лине, что для себя Катя кататься, конечно же, научится, но профессионалом ей не стать. Не те способности. С Линой началась истерика. «Ну, почему, почему ты такая неповоротливая! Неуклюжая! Неужели не хочешь быть первой?!» — постоянно упрекала она девочку. А не на шутку разозлившись, не раз добавляла: «Корова! И в кого ты такая кувалда и такая мямля уродилась?!» Катя плакала, чем еще больше выводила мать из себя. Девочка очень старалась, но не сложились у нее отношения с фигурным катанием...

«КРУГОМ ОДНИ ЗАВИСТНИКИ, А ДОЧЬ ТАЛАНТЛИВА!»

И тогда было решено отдать девочку в музыкальную школу. Выбрали самую престижную. Но на экзаменах выяснилось, что у девочки не очень хороший музыкальный слух. Маму это не смутило: «Ничего, разовьет!». Всеми правдами-неправдами, подарками и прочими услугами, она добилась, что Катя стала учиться музыке.

Шли годы, Катины однокашники получали дипломы разнообразных юношеских конкурсов, а девочка оставалась в стороне. Она остро чувствовала свою «второсортность», много времени просиживала за роялем. Рядом сидели репетиторы, и неизменно там же находилась и мама. Мама устраивала в музыкальной школе скандалы: «Почему мою дочь не посылают на конкурс? Она не хуже (тут называлась фамилия очередного лауреата). Вы просто ей вставляете палки в колеса. И отдаете ее законное место своим любимчикам! Катя у меня красавица, а вы ей все завидуете!».

Кто-то из педагогов пытался урезонить расходившуюся Лину, у них это получалось плохо.

Катя действительно превращалась в очень видную, внешне интересную девушку. Но успехи в музыкальном образовании были более чем скромные. Конечно, с грехом пополам она выучилась играть, но о том, чтобы это стало ее профессией, тем более принесло ей общественное признание, и речи быть не могло.

Педагоги честно говорили об этом маме. И каждый раз у нее это вызывало истерику, она вымещала на дочери свои несбывшиеся надежды. Ругала ее, плакала, но это делу не помогало.

«ТЫ ОБЯЗАНА ДОБИТЬСЯ!»

В конце концов Лина поняла, что с музыкой ничего не получится. И тогда было решено, что Катя будет изучать иностранные языки. Причем сразу два — английский и испанский. Да еще мама определила дочь в спортивную школу, в секцию тенниса.

Катя и в общеобразовательной школе успевала посредственно, а тут такая нагрузка. К тому же дело близилось к получению аттестата. Катя не осмеливалась роптать, но стала себя неважно чувствовать, по ночам плохо спала, стала замкнутой, печальной, часто ни с того ни с сего плакала.

Теперь уже речь шла не о Катиной «жизни в искусстве». Маме хотелось, чтобы дочь, как она часто повторяла, «вращалась в высшем свете». А для этого папиных денег было недостаточно. Ведь, чтобы стать заметной в любой области (Лина это хорошо усвоила), надо самой представлять что-то значительное.

Но не даны были Кате те способности, на которые делала упор мама. Девочка очень любила животных и втайне мечтала стать ветеринаром. Когда невзначай сказала об этом маме, разразился страшный скандал. «Что?! Какие животные?! Чего можно в таком деле добиться?! Кто тебя будет знать, кроме старых бабок со своими кошками да собаками! Выкинь эту дурь из головы! Я ведь о тебе забочусь. Чтобы у тебя была интересная жизнь, полная радости. А так бывает только у людей успешных, знаменитых, а потому и богатых! Я ведь люблю тебя, ты моя единственная дочь. Кто, если не я, будет думать о твоем будущем?!».

Соседка по этажу, дружившая с Линой, заметила как-то ей, что девочка почти не гуляет, все время подавлена. «Знаешь, я вчера ее встретила у лифта, а она стоит и плачет. Я спросила: может, кто обидел? А она так тяжело вздохнула: «Устала я, тетя Наташа, сил моих больше нет. И теннис этот проклятый замучил. Вечно мама с претензиями — почему у меня до сих пор разряда нет? И языки эти, и фортепиано... Мама все время мною недовольна, я и такая, я и сякая. Я стараюсь, но ничего не получается». Ты уж, Лина, будь с ней поласковей. Что уж ее так-то угнетать? Когда же радоваться жизни, как не в ее возрасте? Пусть хоть на воздухе побольше гуляет».

«Еще чего, — возмутилась Лина, — когда ей гулять? Надо в люди выбиваться! Она просто обязана добиться того, что у меня не получилось! Окончит школу, должна поступить или в МГУ, или в МГИМО. Моя дочь должна блистать!».

Лина была взбешена. Как это ее дочь смеет кому-то жаловаться?! И, позвав соседку, при ней устроила дочери «разборку». «Это что еще такое?! — кричала она. — Оказывается, она устала! А я не устала — день и ночь о твоем будущем беспокоиться?! А ты ни о чем не думаешь! Лентяйка, бездарь! Лень твоя раньше тебя родилась. Неумеха! Ничтожество! Ничего не можешь! Так и будешь всю жизнь прозябать в задних рядах жизни!»

И со всего маху залепила Кате пощечину. Девочка зарыдала, соседка кинулась ее успокаивать и примирять мать с дочерью. Вроде все успокоилось.

Пришел с работы отец, Лина покормила мужа, на минутку спустилась к соседке — обсудить дневной инцидент. Придя домой, зашла в ванную комнату помыть руки. И дико закричала. На крюке от душа, на бельевой веревке висела Катя. К счастью, девочка еще не успела окончательно свести счеты с жизнью. Катю откачали.

И потом долго лечили. Когда она поправилась, Лина было опять принялась за свое. Но тут уж отец, который до этого и не предполагал о том, как не совпадают страстные стремления жены и возможности дочери, взял в свои руки воспитание девочки, решив дать полную свободу реализации ее собственных желаний.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

В основе этой драматической истории — собственные комплексы Лины. Не получив желаемое, не добившись того, что ей, казалось, «по праву» принадлежит, она решила взять реванш за счет дочери. Это именно ей (а не самой Кате) хотелось видеть дочь (а она отождествляла дочь с собой и воспринимала ее поражения или, если бы были, победы, как свои собственные) в лучах славы и признания.

Но ведь у самой Лины, очевидно, не было тех способностей и дарований, которые бы помогли ей проявить себя в области искусства. Между прочим, не было ни настойчивости, ни трудолюбия, в отсутствии которых она упрекала дочь. Известно множество примеров, когда молодой человек, не добившись «с первого захода» своей цели — поступления в то или иное творческое учебное заведение, не оставляет своих попыток и в конце концов получает желаемое.

Вот, к примеру, известный талантливый певец Сергей Пенкин, обладатель красивого голоса, восемь (!) раз поступал в музыкальное училище и добился своего — стал популярным исполнителем. Или Андрей Данилко, которого нынче лучше знают как Верку Сердючку. Каких только уничижительных определений он не наслушался в свой адрес, как перекрывали ему творческую дорогу, но он не опускал рук и доказал свое право быть на эстраде.

Герои похожих историй — спортсмены и художники, изобретатели и летчики, врачи-экспериментаторы (вспомним, какие препоны были в годы становления талантливых офтальмолога Святослава Федорова или ортопеда Гавриила Елизарова), да и люди многих других профессий.

Но есть такие натуры, которым проще требовать чего-либо от другого, нежели добиваться самому. Это происходит еще и потому, что на подсознательном уровне они понимают, что недостаточно собственных способностей для достижения желаемого результата. В таком случае ребенок представляется матери инструментом для воплощения тщеславных фантазий.

Катя стала для матери тем самым исходным материалом, при помощи которого она надеялась как бы на собственную реализацию.

Лина, по натуре будучи властным человеком (внешность жениха подогнала под существующий в ее воображении стандарт!), вероятно, не отдавала себе отчета, что она совершает насилие над дочерью. В подсознании таких матерей ребенок представляется собственностью. И потому у нее возникает недоумение: как это, я все для нее делаю, и она должна быть благодарна, но уж никак не сопротивляться!

Лина даже не понимает, что дочь не сопротивляется, но просто не может соответствовать материнским притязаниям. У нее совсем другая психическая структура личности. Если Лина еще ребенком хотела «блистать», то ее дочь любит тихие игры, с раннего детства ее утомляло шумное общество сверстников. Не случайно она даже подумывала о профессии ветеринара, где нужен контакт не с людьми, а с животными.

Однако любое самостоятельное «телодвижение» дочки, даже всего лишь желание, идущее вразрез с представлениями Лины, вызывает такую агрессивную реакцию матери.

Она не только не постеснялась, а, напротив, специально унизила дочь, устроив скандал в присутствии соседки. При этом называя девочку различными обидными прозвищами: «лентяйка, бездарь, ничтожество».

Любой неуспех дочери вызывает у Лины еще большее желание настоять на своем. У этой матери изощренная форма властолюбия. Вроде она хочет для дочери красивой и удачной судьбы. Но какими средствами?

Насилие Лины над девочкой приняло весьма изысканную духовную форму давления на психику ребенка, требования были невероятно завышенными.

Тут еще во многом сказывается скрытая подсознательная агрессия Лины. Ведь непомерное желание властвовать над кем-либо, подчинить его исполнению своих желаний и навязать собственные представления как истину в последней инстанции и есть не что иное, как агрессивность, порой тщательно скрываемая за внешним фасадом благих намерений.

Завышенные требования привели к печальному финалу. Неудавшаяся собственная карьера, разочарование от того, что и дочь, видимо, не достигнет намеченных матерью высот, приводит к тому, что ребенка постоянно унижают еще и тем, что сравнивают его с более одаренными сверстниками

Такая мать не задумывается, что наносит своему чаду тяжелую травму, не менее тягостную, чем явные побои. Образно говоря, если синяки на теле проходят, пусть и не очень быстро, то синяки на душе остаются на долгие годы, если не на всю оставшуюся жизнь.

Если бы Кате дали возможность свободно развиваться, то она могла бы стать весьма успешной в той области, о которой ее мама даже и не подозревает. (Впрочем, еще не поздно.) Это может быть наука или какое-то ремесло, ведь девочке по душе вдумчивые занятия, размышления в спокойной обстановке, а не вечная гонка за призрачным внешним успехом. И как знать, возможно, успех придет в такой области, которая совершенно неожиданна для мамы и папы.

Конечно, родители должны корректировать намерения своего ребенка, подсказывать ему то или иное приложение своих сил в будущем. Но не давить на малыша так, что, образно говоря, ему «не охнуть, не вздохнуть».

Не в силах противостоять материнскому давлению, Катя решилась на самоубийство.

История знает такой поучительный пример, как судьба известного философа Ницше. Его мать, жена скромного пастора, была крайне не удовлетворена своим общественным положением. Она муштровала сына с раннего детства, чтобы он стал известен «всему миру», что, по ее представлению, могло бы стать компенсацией брака с малозаметным человеком. Вероятно, потому она утверждала, что «необходимо с самого начала заставлять мальчика быть блистательней и успешней его отца, не способного на великие деяния».

У Ницше, разумеется, были неординарные способности, но тем не менее материнское давление позже дало о себе знать. Великий философ был помещен в психиатрическую клинику из-за тяжелой формы душевного расстройства. Как говорится, «комментарии излишни».

Судьба ребенка слишком требовательной матери необычайно тяжела. Ему постоянно приходится решать невероятно трудные задачи. Из ребенка, что называется, выжимают все соки. Чем подпитывается самодостаточность матери. И если из него, по мнению матери, «ничего не получилось», то он, уже взрослый человек, остается сам с собой, лишенный самоуважения, сам себя не одобряющий, чрезмерно критично настроенный по отношению к самому себе.

Хорошо, если ребенок будет соответствовать ожиданиям матери. Тут, возможно, будет все в порядке. Ну а если нет? То не получит он от самого дорогого человека ни тепла, ни ласки, ни сочувствия, ни уважения.

Неспособность выполнить непомерно высокие материнские требования, ее постоянное разочарование, надолго (если не на всю оставшуюся жизнь) врежутся в детскую память, откликаясь потом чувством неизгладимой вины. И вряд ли постоянное ощущение чувства вины сделает его жизнь радостной.

ЖИТЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ «МОЙ РЕБЕНОК — МОЯ СОБСТВЕННОСТЬ!»

«СЫН — ЭТО ВАМ НЕ ДОЧЬ!»

У Тани была вполне благополучная жизнь. Удачно вышла замуж, училась в аспирантуре, хозяйством заведовала бабушка. Вскоре после рождения сына благостная картинка жизни резко изменилась. Бабушки не стало, а муж — успешный предприниматель — ушел к другой. Таня крутилась с ребенком двадцать четыре часа, очень уставала. Благо финансово муж неплохо помогал. Про науку, карьеру как-то само собой стало забываться. Вся жизнь уже была посвящена сыну.

Гриша рос бойким умненьким мальчиком с разносторонними интересами. Мама понимала, что природа наделила сына множеством способностей, но их ведь нужно развивать. Вот она и старалась. Буквально водила его за руку в шахматную секцию, где сын годам к четырнадцати стал кандидатом в мастера, в секции плавания ему прочили чуть не олимпийские успехи, так же как и в спортивной школе, где он занимался волейболом.

Гриша играл на скрипке и кларнете, немного позанимался в художественной студии и везде, в том числе и в общеобразовательной школе, был отличником. Непонятно, как он все это успевал. Одаренный мальчик все хватал на лету. Был к тому же начитанным, разбирался в музыке, живописи, театре, кино. Словом, эрудит. Но при этом Гриша не был самостоятельным человеком. Все его достижения были как бы по указке матери.

Таня гордилась еще и тем, что сын рос очень послушным мальчиком. И на каждом шагу повторяла, как она его любит и что они с сыном — одно целое. Мальчик подробно рассказывал ей о своих товарищах, и именно мама отбирала, с кем ему дружбу водить, а кого и на пушечный выстрел не подпускать. В последнюю категорию входили ребята яркие, но чересчур самостоятельные. Маме это активно не нравилось, она боялась, что от них сын наберется ненужного вольнодумства. Да и вообще мальчику внушалось, что только с мамой ему может быть интересно.

Все товарищи сына в ее глазах, разумеется, ни в какое сравнение с ним не шли. А уж девочки! Она не раз говорила подружке: «Представляешь, я его ращу, воспитываю, ночей не сплю, а он женится и достанется какой-то дрянной девчонке!».

Подруга возражала, что и девочку — его будущую жену — также растят, воспитывают, не спят ночами, когда она болеет, так же заботятся и переживают, что тоже ей достанется какой-то там тип.

«Но у меня сын! Это не какая-то там дочь! И сравнивать нечего! Я эту... его жену уже сейчас ненавижу!».

Гриша окончил вуз, защитил кандидатскую диссертацию, потом докторскую. Главным дирижером его жизни была мама. Во время учебы мама просто запрещала ему думать о девушках. Он подчинялся. И вот пришла пора, когда юноша влюбился и решил жениться. Привлекательную Олю познакомил с мамой. И мама, почувствовав в ее лице угрозу своей власти, раскритиковала девушку «в пух и прах». Молодые люди расстались.

Потом была Света. Она тоже не подошла маме. Потом Люда — тоже не пришлась ко двору. Наташа, Люба, Марина — все они, по мнению мамы, сыну не подходили. Многие девушки хотели бы создать с Гришей семью. Но этого активно не хотела мама. «Я тебе всю жизнь посвятила. Замуж не вышла, а могла бы. От карьеры отказалась. А ты меня хочешь бросить?» или «Ну разве нам с тобой вдвоем плохо? Зачем нам здесь чужая женщина?». Подобные жалостливые причитания в разных вариантах Гриша слышал ежедневно.

Так и не решился этот успешный ученый мужчина до сорока пяти лет создать семью, хотя очень хотел этого. Не мог он действовать наперекор желаниям матери.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Властная мать Таня любит не своего сына, а свое представление о нем. Хотя она беспрестанно повторяет, как она его любит, но это не соответствует действительности. Мать хорошо позаботилась о том, чтобы в душе ребенка не осталось собственных чувств. Она выбирала ему товарищей — не тех, с кем ему было интересно и кто был близок ему по духу, а тех, кто, по ее мнению, не мог бы помешать ее власти над сыном.

Она действительно «жизнь положила» для развития его интеллектуальных, спортивных, творческих способностей, но не ради него самого, а ради того, чтобы именно она могла бы этим гордиться и этим словно бы заткнула дыру в собственном самоуважении. В самом деле — карьеры не сделала (а, вероятно, были амбиции), с мужем не получилось, должна же быть у нее компенсация! Вот сын и стал заложником ее жизни.

Такая мать хочет, чтобы сын стал тождественен тому образу, который возник в ее воображении, позабыл про собственные желания, мысли и чувства. Даже если ее вымышленные представления не соответствуют ни характеру ребенка, ни реальной действительности. И если ребенок поначалу страдает, унижает себя, не доверяет себе, то в конце концов из него формируется человек совершенно беспомощный и пассивный.

Да, ему как будто желают добра, но за таким материнским поведением стоит оголтелый эгоизм, желание все достижения отпрыска обратить в свою пользу.

В старину была такая поговорка: «Заесть чужой век». Вот именно это и делает Татьяна. Гриша был вынужден перенять ее представления (не мог наперекор воле матери жениться, хотя девушки ему нравились), думать ее мыслями, чувствовать ее чувствами.

Мать лепила его, ваяла и сформировала эдакого «идеального» (для себя) сына, который должен достичь успехов на любом поприще. Успехами сына, конечно же, должна пользоваться она сама, а не какая-то там Оля или Света. Ведь сын просто обязан хорошо о ней заботиться. В конце концов именно она жизни своей ради него не пожалела...

И здесь вырисовывается такая картина: внешне заботливая, но требовательная женщина оказывается способной на насилие. Методы ее воспитания, прикрытые самыми добрыми намерениями, на деле нестерпимо тяжелы. Ведь нетрудно догадаться, что испытывает мальчик, отказываясь от дружбы с тем ребенком, который ему интересен и близок, или потом отвергая приглянувшуюся девушку.

Татьяна «душит сына в объятиях любви и заботы». Подсознательная агрессия здесь проявляется и в причитаниях, сетованиях, жалобах: «Я тебя одна растила. Из-за тебя не вышла замуж, не сделала карьеры» и так далее, — эти слова сын слышит постоянно. Такая личность добивается своего «если не мытьем, то катаньем».

Дети таких властных матерей (если это дочь, то ей такая мать не дает возможности создать личную жизнь, всячески вмешивается во взаимоотношения дочки с мужем, а то и разводит ее с ним) иной раз на протяжении всей жизни находятся в полной зависимости от них. Только мало кто из этих «любимых детей», постоянно ощущающих себя в «кандалах и наручниках», счастлив.