Получил из редакции письмо с фотографиями участников редакционного конкурса. Подборка оказалась так богата фотографиями талантливых и мастеровитых авторов, что пришлось помучиться, прежде чем смог что-то выбрать. Почти у каждого автора было несколько интересных фотографий. Впрочем, если бы они, на мой взгляд, были абсолютно совершенны, то и писать бы было не о чем. Я бы просто крякнул восхищенно и положил впечатления на одну из заветных полочек памяти. Впрочем, отобранные картинки, при всех достоинствах, оставляли возможность предложить рационализаторскую трактовку.
Текст: Георгий Розов, рубрику «Фотокритика» ведет известный фотограф и преподаватель, автор популярных книг по технике и искусству фотографии Георгий Розов. В разборе фотографий участвуют снимки, присланные читателями на фотоконкурс журнала «Фото&Техника», результаты которого опубликованы в № 8 (42) 2012.
«Не сдамся!»
Николай Кувшинов, 61 год (г. Челябинск).
Николай Сергеевич Кувшинов, профессор кафедры графики Южно-Уральского государственного университета, фотолюбитель с двенадцатилетним стажем, прислал на конкурс сразу несколько отличных картинок. Первое, что бросилось мне в глаза, — внимание профессора Кувшинова к деталям, умение высекать искры конфликтов из столкновения в кадре какой-то одной детали с множеством ритмизованных, орнаментально выстроенных других сущностей. Без конфликта, как известно, в искусстве ничего интересного не случается.
В работе с подтолковывающим названием «Не сдамся!» автор предлагает зрителю сопоставить передний план с фоном. На передке он расположил мощную борцовскую шею, а в глубине кадра — покорно скрестившиеся конечности худосочного индивида за шахматным столиком.
Рядом есть еще две, частично отображенные, фигурки, создающее впечатление множества слабаков. Передний план всегда главнее, и потому идейная подкладка фотографии прочитывается моментально. Можно было бы констатировать стопроцентное попадание в цель и на этом успокоиться. Но… (Вот опять это противное словечко!)
На мой взгляд, картинка хороша, но может стать еще лучше. И сделать для этого нужно самую малость — навести яркостный и цветовой порядок в кадре. Я всего только слегка придавил яркость плитки мостовой и перекрасил серо-голубой квадратик слева в цвет всего остального фона, чтобы не выделялся. В результате этих манипуляций шея стала главнее. Фигуры фона теперь не могут претендовать на призовое место в борьбе за внимание зрителя. Альфа-самец одержал победу, даже не вступая в схватку.
Без названия
Юрий Наумович, 26 лет
(г. Луцк, Украина).
Юрий Наумович, двадцатишестилетний юрист из города Луцк на Украине, фотолюбитель с двухлетним стажем, прислал несколько работ, совершенно не похожих по уровню исполнения. Если бы под ними не стояла его подпись, я бы не поверил, что они сделаны одним человеком. Судите сами. Два портрета.
Первый портрет автор назвал «Папироска», но я бы его переименовал. То, что курит его герой, называется самокруткой. Во времена моей юности в деревнях не было табачных изделий. Мужики сажали табак на огородах (самосад), сами его сушили и ароматизировали. Папиросной бумаги тоже не было: «цигарки» крутили из газеты «Правда». Слюнявили краешек самокрутки, склеивали трубочку с самосадом, а потом тут же курили. Именно этот характерный жест запечатлел фотоаппарат Юрия.
В портрете все здорово: и типаж, и характер, и точность пойманного мгновения, и фактурность, и техника исполнения, и точность композиционного решения. Это тот самый случай, когда портрет — не просто описательное фото на память, а настоящая повесть о человеке. Руки с деформированными тяжелой работой суставами очень многое могут рассказать о жизни этого человека. Они умело введены в кадр, что случается довольно редко. Чаще руки служат подпоркой для подбородка и нелепой пересвеченной блямбой заслоняют нижнюю половину лица.
Фоном в этом портрете служат зады крестьянской усадьбы, то есть и фон здесь функционален. Он рассказывает зрителю, где живет герой снимка и даже чем занимается. Рассеянный облаками свет хорошо вырабатывает фактурную кожу рук и лица. Степень контрастности изображения подобрана с точностью снайперского выстрела. Она балансирует на заветной границе между двумя «чуть-чуть»! Чуть темнее под козырьком фуражки — и провалятся, погаснут хитринки в глазах старого крестьянина. Чуть мягче — и потеряется жесткость фактур, полезут в глаза детали в тенях, которыми совершенно правильно автор пожертвовал. Фактура ткани костюма на груди, например, ничего бы не добавила этому портрету, но усложнила бы процесс рассматривания и поиска главного в кадре (см. фото 3).
Словом, мне все нравится. Но (как же без маленькой капельки дегтя!) я бы, с некоторым сомнением, порекомендовал ампутировать половину неба. Есть у меня ощущение, что автор не мог своей рукой сломать композицию, выстроенную в квадратном кадровом окне среднеформатного «Ролляя» или «Хассельблада». Есть в квадрате какая-то почти магическая фундаментальность. Я тоже с трудом заставляю себя резать такие кадры, потому что жалко расставаться с железобетонной устойчивостью и необычностью формата.
Портрет деда
Юрий Наумович, 26 лет
(г. Луцк, Украина).
Совсем иначе воспринимается второй портрет того же крестьянина, присланный Юрием Наумовичем. Неспроста, на мой взгляд, автор не смог придумать названия этому снимку (см. фото 4). Если судить по расставленным композиционным акцентам, то фотография вполне могла бы называться «Портрет щеки курящего цигарку».
Самое светлое и самое большое пятно в кадре, примагничивающее взгляд, — именно щека. Небо тоже яркое, но его следовало бы из кадра убрать, потому что никакого — ни смыслового, ни композиционного — значения оно не несет. И поворот героя по отношению к источнику света оказался не самым удачным. В тенях утонули важные для восприятия портрета детали: глаза, морщины. На носу горит треугольник солнечного света — тоже ничем не оправданный акцент. Непропорционально большое ухо стало важным элементом, уравновешивающим разваливающуюся композицию. Левая половинка — темная, правая — светлая. Эти несуразности нужно было бы заметить еще во время съемки, но и после нее, за компьютером, можно побороться за жизнь снимка. Для этого прежде всего следует назначить какой-то участок картинки «любимой женой» и украсить со всей возможной тщательностью. Все остальное притушить, чтобы не мешало любоваться фавориткой. Теперь я бы назвал фотографию «Дымок».
Проделав эту работу на свой страх, я ни в коей мере не посягал на право автора не принять моей интерпретации.
«Уходящее поколение»
Николай Кувшинов, 61 год (г. Челябинск).
Еще одна фотография Н. Кувшинова — «Уходящее поколение». Картинка забавная. Правда, догадаться, какое именно поколение уходит, довольно затруднительно. Из кадра уходит шестерка близнецов. Из жизни — вероятно, бабушка. А что имел в виду автор?
«Загадка сия велика есть», — говаривали предки, которые учили нас быть внимательнее к употреблению слов. Где тут на снимке поколение? В упор не вижу. Шестерку одинаково одетых стройных девочек — вижу! Бабульку, скрюченную радикулитом, — вижу. А поколения — нет!
Потому что его и нельзя увидеть. Это такая фигура речи, вроде риторического вопроса «ни о чем». То есть я хочу сказать, что название не точное. Зато снимок абсолютно конкретен. Есть противопоставление многочисленных молодых организмов и одинокой старушки.
Должен сказать, что отловить такой странный момент было, наверное, очень сложно. Шесть одинаково экипированных красоток в одном месте выстроены в стройную шеренгу. Только что не в ногу идут, но чудится мне голос сержанта Приходько: «равнение на..!». И бабушка очень вовремя в кадр вошла! Здорово! В нужный момент. В нужном месте. Мечта фотографа!
Все, вроде бы, «склалось», а меня вот «не втыкает», как сказали бы, наверное, девочки из уходящей шеренги. Почему? Не знаю, наверное, оттого, что сам уже не молод, сам из уходящего поколения, и простого упоминания того факта, что все мы смертны, мне мало. Моя душа жаждет восторга не «оттого, что», а «от того, как»! Мурашка бегает только тогда, когда я вижу какой-то новый, неожиданный поворот старой темы.
Здесь этого не случилось. Тема решена в лоб и не оставляет простора для фантазии. Не подумайте только, что я знаю, как надо снимать шедевр на заданную автором тему. Не знаю! Я здесь в роли критика, который высказывает субъективное мнение. У любого другого человека может быть мнение, отличающееся от моего.
Вам эта история могла показаться трогательной, и потому я добавлю несколько слов о том, как этот снимок фотографически усилить: в левой нижней четверти кадра я бы порекомендовал придавить мостовую. То же самое проделать с клочком неба над головами девочек. И, наконец, придавить и повысить контраст бабушкиного пальто. Картинка станет фотографичней.
«Остатки былого великолепия»
Александр Моторин, 56 лет (Москва).
Церковь Рождества Христова, 1745 г. Архангельская обл., Каргопольский район, с. Большая Шалга.
Александр Юрьевич Моторин, фотолюбитель с сорокалетним стажем, прислал на конкурс серию фотографий из Каргополя. На всех картинках — деревянные церкви, которыми так богаты окрестности этого северного города. Все церкви сняты снаружи, а одна изнутри (см. фото 8). Мы все уже должны были бы привыкнуть к изображениям разоренных церквей. Ан нет! Меня все равно цепляет! И потому захотелось исправить ошибки, допущенные автором при подготовке изображения к демонстрации. И опять я всего только изменил яркость некоторых зон снимка. Где-то притемнил, где-то высветлил, добиваясь при этом того, чтобы плоская, из-за откровенного выравнивания яркостей, фотография обрела объемность и глубину. Мне пришлось притемнить пол на переднем плане и левую стену, а в глубине кадра, в заалтарном пространстве, повысить контрасты. И наконец, заново выставить черную точку. Я пожертвовал деталями в тенях некоторых малозначительных для восприятия снимка зон. Справа около окна, например, и в черном отверстии в верхней части алтарной стены. Вся работа отняла минут пятнадцать.
«К барьеру!».
Евгений Турков, 37 лет (Пенза)
Котофота. Так презрительно отзываются маститые завсегдатаи фотографических тусовок Интернета о картинках с кошками. Но я склонен думать, что кошка как объект съемки ничем не хуже и не лучше мордашки младенца. И те, и другие вызывают непроизвольную теплую волну в душе, стоит только глянуть на них. Но и ребенка, и кошку можно снять интересно, а можно скучно. Евгений Турков снял интересно. В основе снимка конфликт. Скорее всего коты не поделили кошку, а может быть, один из них посягнул на помеченную другим зону. Мы никогда не узнаем, почему поссорились бравые ребята, но настроены они серьезно: уже мокрые, грязные и по всему видно, что гляделками дело не кончится. Грядет битва!
Конфликт ситуативный поддерживается визуальным: один кот белый, другой черный, а диагональная белая разделительная полоса довершает картину. Все это вместе вызывает добрую улыбку, потому что напоминает поведение человеков.
Технически и композиционно работа вполне сложилась. Я бы только предложил автору слегка кадрировать ее сверху и снизу.
«Яуза»
Александр Тутаев, 31 год (г. Долгопрудный, МО)
«Яуза» Александра Тутаева понравилась мне тем, как автор видит мир вокруг себя, фотографичностью выбора самого объекта съемки. Картинка геометрична по сути, что в черно-белой фотографии особенно важно. Ее скелет держится на овале в центре композиции и разлетающихся от него во все стороны вертикалей и диагоналей.
Но главным украшением кадра, на мой взгляд, должна была бы стать игра света, отраженного волнами речки на подбрюшье эстакады. Автор увидел всю эту красоту, когда снимал свой замечательный городской пейзаж, но вот донести до зрителя не смог.
Александр постарался проработать все детальки изображения и в светах, и в тенях снимка. А потом еще изощрился и частично тонировал картинку. Местами она стала синей, местами осталась черной. В результате этих манипуляций фотография стала технически безупречной, но невыразительной. Понять, что в ней важно, а что нет, — очень сложно.
Вот почему я решился предложить свою интерпретацию прочтения этой фотографии: сместил акценты, выделил игру света в центре кадра. И наконец, я обесцветил картинку. Синее тонирование показалось мне ничем не мотивированным: лето на дворе, солнышко светит. Следовательно, если уж и тонировать, то в теплые тона.
Комментарии