Одушевленный портрет

Когда начинаешь размышлять о жанре портрета и загадках создания проникновенного снимка, то невольно задаешься вопросом: что еще можно сказать в фотографическом портрете после Ричарда Аведона, Дианы Арбус, Ирвина Пенна, Арнольда Ньюмана? Точно также: что можно сказать в петербургском портрете после Александра Китаева? Темно-серую, как будто подернутую тленом, стенку его мастерской знают многие знаменитости, чьи портреты сделаны на ее фоне; знают фотографы, не раз сами встававшие напротив нее и превращавшиеся в героев снимков мастера; знают его почитатели и последователи. Сколько таких стенок было заведено в мастерских и студиях молодых фотографов …

Сколько раз знаменитая китаевская стена проявилась в фотографиях, представленных на выставке «Штудии. Одушевленный портрет»? Во многих портретах она стала почти вторым героем после человека — главного героя портрета. Около ста работ, в которых фотографы и модели менялись местами, меняли образы и судьбы, у них менялся характер и взгляд в зависимости от луча света, либо просто освещающего позирующего, либо высвечивающего само его нутро, все самое настоящее.

Десять молодых петербургских фотографов в апреле 2006 года встретились в мастерской Александра Китаева, когда пришли к нему на авторский курс «Одушевленный портрет». Десять запланированных занятий быстро переросли в творческое общение и во внеурочные часы. Сам Китаев описывает это так: «Конечно, мы увлеклись, и удержаться строго в рамках заданной темы «Портрет» ни мне, ни ученикам не удалось. В искусстве нет «больших» и «маленьких». Они учились у меня, я учился у них (и было чему), мы сдружились; академические часы не выдержали объема и азарта… И вот первый, извлеченный мной из всей этой эпопеи урок: все обучаемы».

В середине июня результатом этих азартных съемок и стала выставка в выставочном зале библиотеки им. В. В. Маяковского на Невском проспекте, д. 20. Для некоторых из молодых это был первый опыт большой экспозиции, да еще и в огромном зале в центре города. Почти персональная выставка, так как каждый автор показал от пяти до десяти работ. На открытие выставки пришло больше двухсот человек! Возможно, это есть подтверждение давно витающей в воздухе мысли о том, что портретная фотография сейчас является одним из самых популярных и востребованных жанров.

Хотя сам маэстро Китаев выделяет несколько разновидностей современного портрета по их востребованности. Он рассуждает так. Программа авторской мастерской получила название «Одушевленный портрет». И это не случайно. На мой взгляд, сегодня это наименее востребованный жанр искусства, пребывающий в настоящий момент в глубоком кризисе.

И в самом деле, не называть же портретом те протокольные снимки, что требуются населению для всевозможных документов — от удостоверения личности до пропуска за границу? Более или менее можно назвать портретом те изображения, что востребованы некоторыми социальными и асоциальными группами населения вроде политиков и проституток. Однако портреты, востребованные ими по роду занятий, также ограничены определенным регламентом и не оставляют художнику никакой свободы. Чуть лучше дело обстоит с портретами так называемых медийных лиц и лиц свободных профессий: чаще всего приглашаются профессиональные фотографы. Но, несмотря на высокую стоимость услуг в этой сфере, гарантий получения высокохудожественного результата нет никаких. В погоне за клиентом здесь правит бал китч — кривлянье и откровенная пошлость.

Давний прогноз былого наркома просвещения Луначарского, утверждавшего, что в будущем каждый грамотный человек будет владеть фотоаппаратом так же, как авторучкой, осуществился с лихвой. Владеет даже неграмотный. Теперь большинство населения само себе фотограф, и современные домашние собрания снимков на память распухают от разноцветных 10 на 15 карточек с на редкость однообразными и безобразными изображениями типа «Я и памятник» и «Салат» (так в мини-лабах называют снимки застолий). Институт классической профессиональной фотографии, трудами которого заполнялись семейные альбомы на протяжении первых полутора веков истории фотографии, захирел.

Легкость получения при посредстве современных камер технически грамотного изображения вызывает у большинства людей устойчивую иллюзию, что искусство фотографии может даться без стараний, без обучения. Однако это не так. Говорить на родном языке человек начинает рано и без усилий. А вот говорить письменно надо учиться. Надо не только буквы выучить (этого достаточно только для отправки SMS), но и усвоить по крайней мере грамматику и орфографию. Так и в фотографии. Мало записать визуальную информацию — с этим теперь прекрасно справляется сам фотоаппарат — надо еще и овладеть рядом навыков для придания снимку такой формы, чтобы он был воспринят узким кругом лиц, знакомых с персонажем. Ведь даже цифровая фотография остается светописью, то есть основной рисунок создается именно светом. И многовековые законы изобразительного искусства, придающие ему внятный образный строй, никто не отменял.

И действительно, вспомнив портреты балерин Мариинского театра или друзей, художников, фотографов, снятые Александром Китаевым, понимаешь, что все они построены на светописи, на борьбе границ мира тени и мира света. Его портреты как бы сталкивают друг с другом реального человека и тот внеземной образ, который существует вне истории и вне времени, можно сказать, прообраз, который был всегда и проявляется для нас, живущих и желающих видеть людей, через великие портреты в живописи, скульптуре, рисунке или фотографии. По сути дела, через мастеров мы встречаемся в произведениях искусства с Человеком как целостной сущностью. А если это профессиональная художественная фотография и это наш портрет, то на снимке мы можем встретить себя реального, другого и чистого, освещенного лучом солнечного света.

Солнечный естественный свет и внутренний свет героя портрета, если их умеешь соединить, и позволяют получить настоящий одушевленный портрет. Ведь недаром душа — это светлая часть нас, живущая внутри, наш внутренний свет. Именно поэтому главной целью обучения искусству портрета Александр Китаев ставил получение «реального» портрета героя: «Эта реальность выразилась, во-первых, в том, что я отказался от обучения классической постановке света, принятой в павильонной съемке, то есть постарался показать, как, пользуясь лишь естественным дневным светом, делать портрет, находясь в любом реальном помещении», — так объясняет свой метод обучения сам Китаев.

Что же до выставки «Штудии. Одушевленный портрет», то несмотря на мелькающую во многих снимках китаевскую стенку (а как же иначе, ведь съемки и общение проходили в мастерской фотографа), портреты, снятые каждым из учеников, зажили собственной жизнью, потому что наполнены светом героев и уже почти сложившимся умением молодых авторов. Но стоит помнить важное напутствие Александра Китаева начинающим фотографам: «Не забывайте, что в творчестве часто быстрее приходит успех, чем искусство».

Своими впечатлениями о курсе Александра Китаева «Одушевленный портрет» поделились некоторые участники.

Ася Гордеева, фотограф: Если попытаться сформулировать главное ощущение от курса — это щедрость, с какой Китаев раздавал нам себя. Для меня загадка, откуда он берет силы и энергию, находя для каждого внимание, свой подход, слова и особое отношение. Для себя я пыталась понять скорей не технические или композиционные моменты, а то, КАК он это делает: искренний интерес к людям, глубина и в то же время ощущение легкости, постоянная импровизация и витающая в воздухе добрая ирония.

Группа у нас подобралась замечательная — род­ственные души, с которыми не хочется расставаться. Китаевский талант притягивает к себе одаренных людей. Атмосфера творчества, любви, чудесное чувство юмора… В общем, окончание курса явилось полной неожиданностью: казалось, что так должно быть и будет всегда…

Татьяна Король, фотограф: Мастерская Александра Китаева — это особая атмосфера. Как одно мгновение пролетели дни съёмок с захватывающим творческим процессом, где рождались новые мысли, идеи, сюжеты; где сформировался новый, неожиданный, взгляд, казалось бы, на уже привычные вещи. Благодаря Китаеву сложилось более глубокое понимание портрета, когда съёмка даёт возможность уловить настроение, почувствовать того, кто находиться по ту сторону объектива. А если сказать всё сразу: нет сценария, есть игра, в которой присутствует момент неожиданности. Для меня, наверное, это и есть одушевлённый портрет.