Назип ХАМИТОВ, философ и писатель, психоаналитик, доктор философских наук, основатель и президент Международной Ассоциации актуализирующего психоанализа.
Телефон в Киеве: (044) 570-56-43, E-mail: nez@i.com.ua
Одиночество почти всегда воспринимается нами как трагедия. И мы бежим с его вершины вниз, не в силах вынести общение с собственным Я.
Но бегство от одиночества есть бегство от самого себя. Ибо только в одиночестве мы можем понять свое существование как нечто нужное близким и заслуживающее небезразличия и общения. Только пройдя врата одиночества, человек становится личностью, которая может заинтересовать мир. Лишь так женщина обретает достоинства женщины, а мужчина — достоинство мужчины. Ибо одиночество — это ось, пронизывающая нашу жизнь. Вокруг нее вращается детство, молодость, зрелость и старость. По сути дела человеческая жизнь есть бесконечное разрушение одиночества и углубление в него...
Одиночество есть прозрение. В его безжалостном свете замирает обыденность и проступает все самое главное в жизни. Одиночество останавливает время и обнажает нас.
Бегство от одиночества есть бегство в одиночество — то самое одиночество в толпе, на работе, наедине с женой и детьми. Бегство от одиночества — это приближение к космическому одиночеству старости.
Как избежать этого одиночества? Ответить на этот вопрос можно только через появление нового более глубокого вопроса: «В чем смысл одиночества?». Ответом же на него может быть только философия одиночества.
Постижение одиночества всегда распахивает перед нами бездну. В одиночестве мы встречаемся с Богом или дьяволом, обретает себя или падаем ниц. Поэтому тема одиночества, как и тема смерти, запретная для нашего сознания.
Я хочу нарушить запрет и приподнять завесу.
В отличие от влюбленности любовь всегда жаждет абсолютной взаимности. Поэтому, когда взаимности нет, человек испытывает, возможно, самое трагическое одиночество в жизни. Трагическая любовь — это прежде всего неразделенная любовь. Или точнее: неразделенная любовь есть вершина трагической любви.
Трагическая влюбленность — это словосочетание допустимо, оно слишком легко может быть заменено на неудачную влюбленность. Трагическую любовь значительно сложнее превратить в неудачную любовь. Мы всегда ощущаем, что любовь есть не случайность и кажимость, а неизбежность и бытие.
Неразделенная любовь есть трагическое бытие. На какой-то миг, для кого-то надолго, а для кого-то навсегда, оно превращается в главный поток бытия, который низвергается в бездну. Переживая неразделенную любовь, мы всегда находимся на краю бездны. И эта бездна притягивает нас.
Мы слышим шум водопада, видим блики солнца на пенных струях и провожаем их взглядом, и вместе с ними окунаем взгляд в темноту. Напрасно мы ищем там что-то — бездна не имеет дна. И водопад увлекает туда часть нашего Я. Сам водопад и есть эта часть Я. Но бездне нужно все Я, она ожидает и этот крохотный огонек самосознания, застывший на краю бытия и ничто. Окруженный химерами бессознательного, он дрожит, постигая непостижимую жестокость мира, и дьявольским искушением является желание броситься вниз и погаснуть, найдя облегчение от любви вообще.
Из этой бездны человек всегда выбирается демоном, не способным любить. Он может стать маньяком, утонченно мстящим противоположному полу за то, что стал демоном, может погрузиться в обыденность и сон, теряя возможность реагировать на эротическую жизнь. И то, и другое делает его человеком без лица.
Нужно удержаться на краю. Противопоставить бездне желание любить вопреки всему. Это остановит падение бытия в бездну, и рано или поздно сама бездна неразделенной любви затянется перед нами, как рана.
***
От неразделенной любви всегда необходимо освободиться. Это освобождение не есть просто забвение или сублимация в виде сборника трагических стихотворений. Необходимо освободиться от бытия неразделенности в себе, сохраняя при этом любовь и способность любить.
Освобождение от неразделенной любви возможно через осознание ее влюбленностью. В таком случае она становится в ряду других влюбленностей, теряя свой трагический характер. Но это происходит лишь тогда, когда она действительно является влюбленностью.
Однако неразделенная любовь может быть и действительной любовью. Тогда освобождение приходит через переживание ее неразделенной только в пределах физического бытия личности. За пределами смерти тела абсолютно неразделенное может превратиться в абсолютно неразделимое. Трагическое чувство неразделенной любви очищается, переходя в гармоническое чувство мистической любви — любви вне пределов тела или в новом теле. Только такое чувство может освободить нашу психику от разрушения. Принятие идеи индивидуального бессмертия становится смертью неразделенности и бессмертием любви.
***
Каждый, кто испытал неразделенную любовь, если это в самом деле любовь, всегда приобретает мистический опыт.
Безусловно, счастливая любовь тоже дает такой опыт — в силу переживания ее вечности, но человек устроен так, что именно трагическая глубина воздействует на него сильнее глубины счастья. Одиночество, окрашенное таким опытом, приобретает величественные краски и формы, подобные краскам и формам закатного неба. Оно сообщает личности трагический аристократизм.
Итак, мистическое очищение неразделенной любви порождает трагический аристократизм. Однако к такому аристократизму, уравнивающему или, точнее, соединяющему женское и мужское, приходят очень немногие. Ростки мистического переживания любви обычно настолько слабы, что неразделенная любовь просто выбрасывается в бессознательное и замирает там, становясь шрамом памяти. Идея любви не отбрасывается, но она спит. Вместе с ней засыпает молодость.
Мужчины переносят и забывают одиночество неразделенной любви в одиночестве, думая о себе и пребывая в себе. Этот странный эгоизм непонятен женщинам. Женщины значительно больше вникают в мнение рода о собственной неразделенности. Неразделенность любви для женщины выступает покинутостью. Однако любовь всегда сильнее рода. Поэтому позиция женщины бесконечно противоречива. Распятая между любовью и родом, она временами готова забыть и отринуть освященную родом женскую гордость.
Женщина готова ждать и надеяться на изменение чувств мужчины. Более того, она готова бороться за них. И если они сочетаются с отказом женщины от общения с другими мужчинами, она становится той, кого род презрительно назвал старой девой.
Мужчина-холостяк — как и старая дева — становится собой, пройдя огонь неразделенной любви. Речь идет не о мужчине, который не расписывается с женщиной, живя с ней, а о мужчине, избегающем женщин вообще. Сначала он делает это с трудом, но с годами такое удается ему гораздо успешнее.
Далее нам предстоит понять пути таких мужчин, а пока попытаемся уловить главную противоположность холостяка и старой девы.
Род называет старой девой женщину, пребывающую в сексуальном одиночестве, мужчина же становится холостяком благодаря эротическому одиночеству. Старая дева для рода есть женщина, лишенная половых контактов, мужчина-холостяк — лицо, лишенное женской заботы о себе.
При этом для мужчины допускается, с одной стороны, забота матери, а с другой — сексуальные связи с проститутками, любовницами — все это не изменяет статус холостяка. Лишь обоюдная и действительно эротическая связь с женщиной выводит его за пределы этого статуса.
Род перестает называть холостяком мужчину, который достаточно долго живет с заботящейся о нем женщиной. Для женщины же потеря статуса старой девы лежит в сугубо сексуальной сфере. Именно секс превращает старую деву в «свободную женщину».
Такое неравноценное отношение к холостяку и старой деве показывает презрение рода к женщине, не знавшей над собой власти фаллоса. Мужская девственность воспринимается гораздо сдержаннее и ироничнее, женская девственность — в самом соку деторождения (и соответственно после него) — вызывает саркастическую озлобленность общества. Неудивительно, что женщина отвечает обществу тем же.
Род может простить девственность лишь однозначно некрасивой женщине, причем чем больше она уродлива, тем в большей степени магия рода превращает презрение в жалость.
Род никогда не может понять верность женщины безвозвратно ушедшему возлюбленному, с которым у нее не было сексуальной близости. С другой стороны, род значительно дольше склонен называть женщину вдовой, чем мужчину вдовцом, если она вновь не торопится выйти замуж.
Мужчина достаточно быстро опять становится холостяком, женщину не спешат именовать свободной женщиной. Женщину всегда накрывает тень мужчины, который имел с ней сексуальную близость, мужчина же почти независим от этой тени. Род не принимает старую деву за ее незатененное бытие, за ее странную свободу от секса и деторождения.
Как видим, мужчине дана значительно большая свобода одиночества. Быть холостяком и девственником для мужчины порой неудобно, порой тоскливо, но в любом случае легче, чем женщине.
К появлению холостяка и старой девы приводит воля к одиночеству, замкнувшаяся на себе. Такая воля к одиночеству находит цель в самом одиночестве и превращается в привычку к одиночеству.
А эта привычка означает рождение застарелого одиночества. Она приводит к остановке одиночества. Одиночество теряет динамику и возможность изменения. Оно замораживается, замирает и ждет смерти, чтобы только с ней покинуть человека.
С этим связана наша неприязнь к одиночеству холостяка и старой девы. Оно вызывает у нас бессознательную отстраненность и отвращение — как нечто отринувшее любовь и жизнь. Мы воспринимаем его как заброшенность и бесцельность.
Поэтому понятно, почему одиночество монаха и монахини вызывает совсем иные чувства: здесь физическая отделенность от противоположного пола имеет объяснение и высший смысл. Это высший смысл, обретаемый за пределами одиночества. То же самое мы можем сказать о подобном одиночестве великого философа и художника...
Большинство людей, переходя от романтизма юношеских влюбленностей к взрослой жизни, переходят не к любви, а к бытию, в котором нет места ни влюбленности, ни любви. В этом бытии любовь и влюбленность заменяются сексуальной зависимостью и материальной привязанностью, вызывающими тоску во временном одиночестве и скуку в совместном бытии.
Холостяк и старая дева освобождены от этого. Они выходят на обочину жизни и остаются там. Старый холостяк, или, как еще говорят, убежденный холостяк, и старая дева — это люди, которые из-за любви так и не стали взрослыми.
Возраст постоянно выталкивает их в общество своих сверстников, но они чужды ему и стремятся вернуться в мир детства и отрочества. Это выступает — особенно для женщин — странной компенсацией семьи и общества. Старый холостяк и старая дева часто бывают старательными педагогами раннего и среднего школьного возраста — им нужно постоянное общение с детством и отрочеством, а не с юностью, переполненной эротическими желаниями и перспективами.
В остальном же они стремятся к профессиям, обеспечивающим им уединение, — коллектив сверстников чужд им мучительными для них эротическими переживаниями и сексуальными сплетнями.
Итак, мы предположили, что одиночество холостяка и старой девы становится собой под воздействием неразделенной любви. Не в силах освободиться от нее через обычное вытеснение-забвение или мистическую сублимацию, они отчуждаются от мира взрослых.
Достаточно ли этой причины для того, чтобы холостяк и старая дева стали такими, какие они есть? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо изменить угол видения. До сих пор мы смотрели на холостяка и старую деву глазами рода. Постараемся теперь посмотреть на мир и на нас их глазами.
Однако, прежде чем пуститься в путешествие по их психике, необходимо ответить на запоздалый вопрос: только ли холостяка и старую деву порождает неразделенная любовь?
Нет. Холостяк и старая дева лишь заглянули в бездну неразделенной любви, но кто-то побывал там. И этот кто-то поднялся в наш мир уже нечеловеком. Такого нечеловека в современной культуре обычно называют маньяком, от греческого «mania» — восторженность, страсть.
Счастлив путник, который после длинной, скучной дороги с ее холодами, слякотью, невыспавшимися станционными смотрителями, бряканьями колокольчиков, починками, перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами видит наконец знакомую крышу с несущимися навстречу огоньками, и предстанут перед ним знакомые комнаты, радостный крик выбежавших навстречу людей, шум и беготня детей и успокоительные тихие речи, прерываемые пылающими лобзаньями, властными истребить все печальное из памяти.
Счастлив семьянин, у кого есть такой угол, но горе холостяку!
Холостяками современное общество называет неженатых мужчин старше тридцати лет. (В дальнейшем мы будем рассматривать холостяков как физически нормальных людей с нужным количеством гормонов в крови и нормальной возбудимостью соответствующих нервных центров.) Но уже при самом беглом рассмотрении мы видим, насколько различны эти люди.
Прежде всего мы замечаем, что холостяки разделяются на два абсолютно противоположный типа. К первому относятся все те, кто одинок в силу случайных, внешних причин, ко второму — холостяки, одиночество которых вытекает из глубинных особенностей их жизненного пути и психики.
Первые — это мужчины, судьба и профессия которых протекает вдали от женщин — военные, геологи, спортсмены, артисты, воры в законе и т.д. Но это всегда случайные и временные холостяки. Их одиночество — социальная, а не психологическая и метафизическая проблема.
Конечно, мы можем говорить, что мужчины, выбравшие подобные профессии, бессознательно стремятся к холостой жизни, однако вряд ли это будет справедливо по отношению ко всем представителям этих профессий и стилей жизни. Речь может идти о затянувшемся времени холостого одиночества, которое рано или поздно переходит в иной временной поток, омывающий уютное семейное гнездышко, где их ждет отдохновение и которое выступает их тылом.
Одиночество холостяков второго типа менее зависит от условий профессии и специфики быта. Именно такое одиночество может быть вызвано неразделенной любовью. Этих холостяков род обычно называет — в отличие от случайных и временных холостяков — убежденными холостяками. Именно о них пойдет речь дальше.
Одиночество убежденного холостяка, наполненное неразделенной любовью, для своего укрепления и оправдания ищет женский образ, заменяющий всех женщин.
Это образ матери.
Соединение неразделенной любви с образом матери порождает одиночество абсолютного холостяка. Это одиночество, в котором вообще нет места женщинам. Такой холостяк полностью отдается внеэротическим интересам жизни, эротические же интересы замораживаются и отмирают. Они напоминают рудиментарные органы. Существуя внешне, эти интересы лишены содержания и внутренней формы.
Отказываясь от ожидания влюбленности и любви, абсолютный холостяк отказывается от созидания нового. Он отдается коллекционированию, мелкой научной деятельности, не требующей творчества и интуиции, из абсолютных холостяков получаются идеальные сторожа и вахтеры.
Жизнь такого холостяка распадается на два периода — до и после смерти матери. Именно после смерти матери он приобретает черты старого холостяка. Умирая, мать освобождает его от своей заботы и привязанности, но после определенного возраста это освобождение теряет смысл. Одиночество, в котором он пребывал с матерью и внеэротической страстью, смыкается вокруг него, словно стенки пробирки. Он заспиртовывается в этом одиночестве, как моллюск, теряя возраст и пол. Это одиночество окончательно лишает старого холостяка воли к власти над миром и собой, а также воли к возвышению над собой в этом мире...
Именно абсолютный холостяк наиболее пригоден для того, чтобы стать монахом, и монашество выступает для него наиболее полным преодолением одиночества, помогая превратить неразделенную любовь и инфантильную привязанность к матери в нечто более высокое.
Однако монашество абсолютного холостяка проистекает от слабости, а не от силы. Очень часто он не возвышает свой эротизм до мистического слияния с Абсолютом, а получает санкцию на абстрактное освобождение от эротизма. Он возвращается в бесполое бытие подростка. Его бесцветное одиночество порождает бесцветное монашество.
Он становится бесцветным проповедником и бесцветным лектором, он вечно обречен приносить с собой серое бытие и тусклые глаза...
Еще одним типом убежденного холостяка могут быть мужчины, ищущие и не находящие свой идеал. Их одиночество порождено несостоявшейся любовью. Это люди, как правило, пребывающие в активном поиске и почти полностью превращающие волю к одиночеству в волю к выбору. Они не бегут от женщин. Наоборот, смысл жизни они находят в покорении женщин. Классическими типами здесь выступают Дон Жуан и Казанова.
Таких холостяков называют не холостяками, а свободными мужчинами. Мир для них — это цепочка побед и разочарований, которые доставляет им женский род. В их лице мы видим перенесение юношеских влюбленностей во взрослость. Но теперь эти влюбленности есть ступени трагического поиска любви, лишающего их заботы одной женщины.
Свободные мужчины принципиально отличаются от абсолютных холостяков и находятся дальше от края бездны, но так же ходят по краю и не менее одиноки. Однако в их одиночестве нет замкнутости и затхлости, отличающих абсолютного холостяка: оно насквозь продувается ветром, и в нем есть трагическая надежда.
К свободным мужчинам мы можем отнести холостяков, порожденных творческим одиночеством. Они не могут быть абсолютными холостяками уже по той причине, что творчество требует эротического слияния с женщиной и женским; однако достаточно часто им необходима свобода от быта с лицом противоположного пола...
Жажда этой свободы часто приводит к тому, что творец обладает только мистической связью с женщиной.
Материальные отношения с женщинами минуют его, как пейзажи в окнах поезда. Такой творец движется вперед, ему некогда и незачем останавливаться. Секс, переживания по поводу болезней ребенка, получение чинов и званий во имя семьи — все это обходит его стороной. Жизнь вдвоем заменяется постижением женщины в одиночестве. Здесь есть впадение в бытие абсолютного холостяка и прорыв к апокалиптическому преодолению его. Холостое бытие становится чем-то возвышенным, более того, оно становится наименее холостым бытием. И уж по крайней мере менее холостым, чем у многих женатых мужчин.
Но это все-таки бытие на краю бездны.
Кант и Ницше, эти великие холостяки избегают серости абсолютного холостяка именно благодаря мистическому видению любви и женского. Однако мистическое видение женского бесконечно сложно и трагично. Оно выскальзывает из мыслей и слов.
Видение любви не может заменить любовь. Кант приходит к сухости антиномизма, Ницше — к безумию вечного возвращения Сверхчеловека...
Таким образом, лишь абсолютный холостяк является действительным холостяком и обладает завершившимся одиночеством. В его бытии необходимо соединяются неразделенная любовь и привязанность к матери. Может ли одна из этих причин породить абсолютного холостяка? Наверное, нет, ибо такой холостяк лишен абсолютной устойчивости холостого бытия и в каждое следующее мгновение может кардинально изменить его.
Сама по себе зависимость от матери почти всегда обречена быть разорванной. Разрывая ее, холостяк освобождается для любви. Но если эта зависимость обоюдна, разрыв ее всегда чреват трагедией.
Это прекрасно показала Урсула Ле Гуин в романе «Порог». Юноша, бытие которого контролируется матерью, полюбив, восстает против нее. Он обречен сразиться с ней и уничтожить образ матери-чудовища в своем бессознательном. Вспышка одиночества потрясает его, но именно она освобождает его от одиночества. Она освобождает его от одиночества-зависимости и позволяет прорваться к любви. Только сила зарождающейся любви и ее разделенность делают это возможным.
Соединение неразделенной любви и привязанности к матери — есть тайна бытия абсолютного холостяка.
Старая дева есть именно та женщина, которая не встретила мужчину, способного дать ей бытие.
Последним средством материнской педагогики является угроза дочери, которая в чем-либо не слушается ее, что она не получит мужа.
Одиночество старой девы вызывается к жизни теми же причинами, что и одиночество абсолютного холостяка. В бытии старых дев мы найдем те же типы, что и у мужчин-холостяков. Однако сознательно пришедших к этому бытию среди женщин всегда будет гораздо меньше.
Безусловно, неразделенная любовь и привязанность-жалость к матери превращают девушек в старых дев, безусловно, старая дева может стать таковой в результате творческих достижений в области искусства и науки, но женщины, сознательно пришедшие к такой участи, будут скорее исключением, чем правилом.
Добавим, что в нашем эссе, мы — как и при исследовании холостяка — не рассматриваем типы старых дев, порожденные психофизиологическими и социальными причинами — доминантой мужских гормонов в крови, болезнью, недостатком мужского населения в регионе и т.д.
Как и в случае с холостяком, нас будут интересовать экзистенциальные причины одиночества старой девы, пограничные ситуации существования, превращающие нормальную женщину из нормальной среды в отрицание женственности, замкнувшееся в коконе одиночества.
Большинство женщин, оценивая старых дев, убеждены, что они стали таковыми, просто засидевшись в девках. Это утверждение отражает ощущение принципиального положения женщины в мире людей — над ней больше, чем над мужчиной, довлеет судьба и предопределение. Женщины не выбирают, выбирают их. Точнее, женщины выбирают выбравших.
Возможности такого выбора и его свобода значительно ограничены. Часто женщина не выбирает, а перебирает мужчин, дарованных ей судьбой, не в силах выбрать лучшее из худшего. Она перебирает их, как струны чуждого инструмента, и под звуки странной мелодии с тоской смотрит за пределы магического круга, определенного ей судьбой. От этой мелодии нужно вовремя отказаться. Иначе она усыпляет способность выбора меньшего зла, меланхолия разливается вокруг, женщина засыпает... и просыпается старой девой.
Конечно, в этом сне выбирающей женщины возможно зачатие и рождение ребенка. Тогда все решается автоматически — брак, семейная лямка, угасание романтических иллюзий... Здесь за женщину выбирает сама природа. Она освобождает ее от бремени выбора через беременность и роды.
С другой стороны, женщина может быть награждена выходом за пределы магического круга благодаря появлению ожидаемого Единственного мужчины. Тогда она просыпается, пусть на время, к новому бытию романтического. В ее душе вновь оживают девичьи мечты, они заменяют сонные иллюзии и превращаются в реальность.
Каждая женщина ждет этого момента, но у очень немногих жажда любви становится сильнее ужаса перед одиночеством старой девы. После определенного возраста практически все женщины жертвуют одиночеством выбора перед лицом одиночества-бытия.
Возможность выбора для женщины глубинно раздражает род. Женская свобода выбора мужчины, которая кажется нам столь естественной, есть результат всего лишь полутора последних столетий. Прежние эпохи знали брак по предписанию, когда выбирал только мужчина и родители. Свободный выбор женщины поэтому был всегда трагичен — вспомним историю Ромео и Джульетты.
В более древние эпохи — эпохи зарождения имущественного неравенства и торжества группового брака — женщина была абсолютно лишена выбора — как коллективная собственность мужчин рода. Она выступала деторождающей силой, увеличивающей численность-могущество рода, а потому была бессильна в своем выборе. Женщина могла выбрать мужчину, соблазняя его, но этот выбор был выбором на одну ночь и растворялся в общеродовой оргиастической стихии. Такой выбор-соблазнение переходит во времена привычной нам моногамной семьи и называется изменой, караясь сначала законами, а затем моралью рода.
Ясно, что во все эти эпохи бытие старой девы ограничивается лишь физическим уродством или однозначными психическими отклонениями, делающими ее ритуальной девственницей. Впоследствии католическая и православная культура христианства создают женский монастырь, где одиночество старой девы может реализоваться более полно. Но это одиночество есть результат полного запрещения выбора в мире мужчин...
Итак, жизнь старой девы до середины XIX века весьма сильно регламентируется родом.
Все это коренится в коллективном бессознательном современного нам общества и поднимается в каждом из нас, когда мы встречаем старую деву. Нынешнее общество дало женщине право на одиночество, но при этом сделало ее изгоем, окружая водоворотами психологических дискомфортов — прежде всего в виде насмешки и саркастической жестокой иронии...
Феномен холостяка значительно более древен, чем феномен старой девы — в силу изначально большей свободы мужчины в распоряжении своим одиночеством...
На первый взгляд кажется, что в современную эпоху с ее легкостью разводов женщина и в браке сохраняет возможность выбора. Поэтому ей незачем оставаться старой девой, чтобы сохранить право выбора. Однако это далеко не так. Замужняя женщина опутывается привычками и боязнью потерять то малое, что она получила от жизни. Если к этому добавляется появление детей, ситуация с выбором становится почти безнадежной в земной жизни женщины.
Одиночество старой девы — всегда протест против такого положения дел. Старая дева есть отрицание женственности и протест против заключения женственности в клетке семейной жизни с нелюбимым человеком. Но такой протест обречен, ибо это протест против мужского вообще. В этом — корень трагедии старой девы. Она стремится освободить женщину от мужчины, а не мир мужчин и женщин. Ей нет дела до идеального мира мужчин и женщин. И за это земные и несовершенные женщины и мужчины отвечают ей презрением и насмешкой. Старая дева пытается ответить тем же, но ее насмешки смешны окружающим, они не достигают цели.
Остается презрение.
И для усиления этого презрения старая дева концентрирует его в злость.
***
Весь мир представляется старой деве потоком эротических обид, направленных против нее. И она отвечает на них — иногда неуклюже и потешно, а иногда расчетливо и жестоко. Пространство и время ее экзистенции замыкаются внутри Эротической Обиды, которая окружает ее, словно мыльный пузырь, не желающий лопнуть. За дрожащими стенками этого пузыря искажены черты старой девы, искажена вся ее жизнь.
Секс отчуждает старую деву от всех остальных женщин. Он отделяет ее и от свободной женщины. В наибольшей степени старая дева ненавидит именно свободную женщину, покоряющую мужчин в рамках одного с нею незамужнего статуса.
Сексуальная наполненность одиночества свободной женщины пронзает ее. И если эротическая обида — оболочка старой девы, то сексуальная обида — ее рана. Эротическая обида может быть надумана, сексуальная обида всегда вещественна и зрима. Все вещество сексуальных отношений мира давит на старую деву и переживается ею как личная мировая тяжесть.
И злость старой девы кажется абсолютной...
***
Возможно ли избавление от этой злости? Да.
Над старой девой всегда витает образ мужчины. Это или утерянный возлюбленный, или идеал, который так и не воплотился в реальность. Этот образ — самая глубокая травма и корень бессознательного старой девы. Более того, это корень всей ее жизни. Он творит и определяет ее.
В пограничной ситуации этот образ врывается в сознание, и в такой момент происходит выбор: дальнейшее и окончательное озлобление на мир мужчин и женщин или ощущение себя частицей этого мира, которой тоже дарована надежда на спасение от пребывания без Единственного мужчины, — пусть даже за чертой земной жизни. Это прекрасно выразил Отто Вейнингер:
«Старая женщина тем злее, чем больше она старая дева. Если мужчина и созданная им женщина снова встречаются во зле, то оба должны погибнуть; если же они встречаются в добре, — тогда совершается чудо...»
Поиск Единственного мужчины, который даст полноту бытия, для старой девы есть прежде всего поиск надежды в себе...
Мы можем смеяться и шутить над старой девой. Мы можем жалеть ее. Но она — признак эротического недуга всего человечества. Эмансипация старой девы от ее одиночества означает эротическое освобождение человечества — исчезновение мира без любви.
Абсолютного холостяка, старую деву и маньяка может спасти от одиночества смерть. Неужели они обречены на одиночество в пределах жизни? Да, если они не смогут вернуться к любви. Любовь оживляет абсолютного холостяка, расколдовывает старую деву и очищает маньяка.
Однако это может быть только действительная, вечная любовь, освобожденная от наростов обыденного и случайного. Только такая любовь превращает чудовище в принца, а озлобившуюся ведьму — в привлекательную женщину. Только такая любовь поднимает над бездной.
Но она, к сожалению, очень редко приходит в этот мрачный и суетный мир. Нужна огромная раскрытость и мощь духа, чтобы принять ее и подняться с ней.
Любовь нужно сотворить и пережить как беспредельную мистическую ценность, как самое высокое из всех искусств. Однако мистическое переживание любви и женственности даже таких великих холостяков, как Кант и Ницше, не спасает их от дыхания бездны. Мистическое видение любви должно быть доведено до мистического бытия любви.
Это означает явление мифа о любимом (любимой), наполняющего смыслом жизнь абсолютного холостяка, старой девы и маньяка, смыслом, который освобождает от одиночества. Этот миф есть миф о преодолении одиночества за пределами смерти. Это миф о бессмертии любви и персоны.
Такой миф настолько же является иллюзией, насколько реальна кратковременная жизнь нашего тела с его страстями, голодом, болезнями и, наконец, смертью. Такой миф есть предчувствие и творение запредельного бытия любви. Лишь это бытие способно оказать возвышающее влияние на всех тех, кто застыл на краю бездны.
***
Все это звучит пока как декларация. Поэтому мы еще вернемся к идее любви как мифа в следующих наших публикациях, и, может, тогда она обретет плоть и почву.
Пока лишь остается констатировать, что любовь редка, а одиночество почти всесильно...
***
Одиночество абсолютного холостяка, старой девы и маньяка — это вызов обыденности и нормальности. В их бытии одиночество нарастает до безумных размеров.
Но пропадает ли оно в нормальной взрослости со всеми ее атрибутами? Постараемся увидеть это в следующем номере «Семейной психологии».
ХАМИТОВ Назип Виленович — философ и писатель, психоаналитик, доктор философских наук.
Известен в России, на Украине и за рубежом как автор андрогин-анализа — метода глубинной коррекции отношений мужчины и женщины. Основатель и президент Международной Ассоциации актуализирующего психоанализа. Создатель афоризмотерапии — метода исцеления от психологических травм и комплексов при помощи афоризмов.
Автор двенадцати книг. Четыре из них — «ОДИНОЧЕСТВО ЖЕНСКОЕ И МУЖСКОЕ», «ПРЕДЕЛЫ МУЖСКОГО И ЖЕНСКОГО», «ФИЛОСОФИЯ И ПСИХОЛОГИЯ ПОЛА», «ТАЙНА МУЖСКОГО И ЖЕНСКОГО» — стали философскими и психологическими бестселлерами. Последние две книги переведены на немецкий и английский языки.
Инициатор ряда проектов на телевидении и радио. Автор и ведущий популярной программы «Тайна мужского и женского» (Радио «Эра» FM).
Уважаемые читатели!
Если вы хотите высказать свои размышления по поводу прочитанного, контактный телефон Назипа ХАМИТОВА в Киеве: (044) 570-56-43,
e-mail: nez@i.com.ua
23'2004 Мне 35 лет. Я в целом относительно здоровый человек. Телосложения, прямо скажем, не хрупкого. Что делать, после двух беременностей фигуру сохранить сложно. Так и живу в стабильном весе 90 кг. На самом деле у нас на предприятии все женщины такие же, как я. Работа сидячая, как выдается свободное время, сразу садимся чай пить.
ЧТО ТАКОЕ ПАРОДОНТ? Пародонт — это целый комплекс тканей, которые окружают зуб. К ним относится не только десна, но и костная лунка, в которой располагается корень зуба, и связки зуба, что удерживают зуб в лунке, вплетаясь в корень зуба и в кость. Все эти ткани представляют собой единую систему, которая выполняет сразу несколько важнейших функций.
Ехала я недавно в автобусе. У кого-то на дороге лопнула с характерным треском шина. Вздрогнули все, а у одной женщины началась самая настоящая истерика. Ее отпаивали водой, что-то говорили, девочка протянула мороженое, а пассажирка все не могла успокоиться... Может, это крайний случай. Однако почему мы внутренне напрягаемся при каждой непредвиденной остановке поезда в метро, со страхом отпускаем детей в школу, сдаем билеты на самолет? Ответ на поверхности: жизнь такая пошла, она не щадит нас, и событий последних месяцев может с лихвой хватить на то, чтобы испугаться по-настоящему.
Что влияет на судьбу человека? Во все времена люди задавали себе эти вопросы. Рождались новые теории и невероятные гипотезы. Тут и астрологическое расположение звезд, и кармическая расплата за грехи предков, и генетический родительский набор, и даже влияние инопланетян. В действительности же наша судьба целиком и полностью зависит от впечатлений, получаемых нами с момента зачатия и до восьми месяцев жизни.
04'2004 Друскининкай — лучший европейский курорт бальнеологии. Один из лучших и крупнейших санаториев в Друскининкай — санаторий «Эгле» — лечебно-реабилитационный центр с водо- и грязелечебницей, лечебными и диагностическими кабинетами, двумя скважинами минеральной воды (глубиной более 300 метров), бюветом минеральных хлоридных натриево-кальциевых вод «Эгле».
29'2003 Жители северных широт считают купание в их местности опасным для жизни. Даже летом. Человека, плывущего на лодке, перевернувшегося и попавшего в холодную воду, не пытаются спасти. Считают, что он уже не жилец. Поэтому неудивительно, что, когда московские пловцы устроили показательный заплыв около побережья Гренландии, на берегу собрались практически все местные жители.
Хотим мы того или нет, но каждый из нас практически ежедневно участвует в психологических манипуляциях. Кто-то чаще выступает как манипулятор, а кто-то как жертва. В одних ситуациях манипулируем мы, в других — манипулируют нами. Что же такое манипуляция? Манипуляция — это вид психологического воздействия, которое используется для скрытого внедрения в психику жертвы целей, желаний, намерений, отношений или установок манипулятора, не совпадающих с актуально существующими желаниями жертвы.
АДРЕС САНАТОРИЯ: 249054, Россия, Калужская область, Малоярославецкий р-н, п/о Алешково, санаторий «Воробьево». САНАТОРИЙ РАСПОЛОЖЕН: в Калужской курортной зоне, на живописном плоскогорье в 137 км к югу от г. Москвы/44 км до г. Калуги — по Киевскому шоссе. Три благоустроенных корпуса (9-, 3- и 2-этажные), лечебный корпус, пищеблок, клуб расположены в старинном парке с прилегающим яблоневым садом.
Гипертонии покорны все возрасты, но все же она больше любит людей старше пятидесяти лет. К тому же она слывет поклонницей женского пола, однако мужчины тоже в стороне не остаются. ВЫШЕ НЕЛЬЗЯ! Наверняка каждому в жизни измеряли кровяное давление. И сообщали результат — всего две цифры. И каждый знает, что они означают, знает, что 120 на 80 — это отлично, а 180 на 100 — плохо дело.
«Не навреди!» — главный принцип настоящих докторов, будь то дипломированные врачи или народные целители. Причем — во все времена. Кроме, пожалуй, нынешних. К этому выводу меня подталкивают исключительно факты и информация между строк, которую авторы текстов туда, возможно, и не вкладывали.
Copyright © 2000-2020, "Потребитель". Все права защищены.
Использование материалов potrebitel.ru разрешается при условии ссылки (для интернет-изданий - прямой гиперссылки) на potrebitel.ru
Комментарии
ситуацию, ты им пытаешься чем-то помочь, а все бесполезно: этот человек идет на свей волне и его кризис только усугубляется. Здесь нужна помощь только психиатра, коль не хватает сил взять себя в руки и переключить свое сознание на что-либо. И преклоняю голову перед теми. у кого непомерные трудности, болезни, неприятности или горе, а этот человек находится на такой моральной и этической стороне, что уже поражаешься своей слабости жить, не смотря на то, что перед этим думал о себе, что ты сильный, умный, крепкий... В жизни столько парадоксов, столько интересного, удивительного. Какое счастье, когда у тебя есть твоя половинка. Какое счастье, когда тебя понимают. Какое счастье, когда ты здоров. Какое счастье, когда ты делаешь свое дело. Какое счастье, когда счастливы и здоровы твои близкие. Какое счастье, когда у тебя есть верные друзья. Какое счастье, когда у тебя есть любимая работа. Счастье - это огромная сияющая чаща радости, любви, здоровья, взаимопонимания, гармонии. А в данном тексте работы господина писателя приведены какие-то пессимистические отрывки, созвучные нашему времени и СМИ, когда все плохо-плохо и очень плохо... А что нужно сделать, чтобы было хотя бы что-то хорошо... Констатация фактов - это не научная разработка ученого философа, а социологическая констатация общественного мнения. А где научный подход, анализ, выводы и решение, и ответ где? Набраться смелости опубликовать о чем-то плохом, когда кругом все плохо, много ума не нужно. Если это не так, то зачем разрешать делать такие плохие выборки из разработки для публикации?! Миссия каждого ученого опубликовать только то, что несет доброе, чистое, светлое, познавательное, дающее ЗНАНИЕ. Иначе, не позорьтесь и не публикуйтесь. В предоставленном виде - это ересь, ничем не помогающая, а только усугубляющая затронутую проблему на уровне тети Фроси с лавочки у подъезда.
Которые не зависят от общества, следовательно, быть, как все не хотят. И не сильно нуждаются в одобрении окружающих. Им это не нужно. Они и так комфортно живут.
И для усиления этого презрения старая дева концентрирует его в злость."-долго смеялась.Вот почему именно семейным "счастливым" парам есть дело до насмешек незамужних. Потому, что несчастный человек пытается самоутвердиться на ком-то. Меня, "старую деву" часто донимали на работе "счастливые" жены гулящих мужей. Я бы ни за что на свете не хотела бы в свой уютный дом впустить такое "счастье" как у них. Но я их не трогаю. Они все пытаются плюнуть мне в душу. Но...я то свободна. А они, небось, ненавидят весь мир из-за невозможности что-то поменять. Вот и цепляются к таким как я, к инвалидам и т.д. со своими насмешками. Но сами-то имеют настоящий ад в душе. Это же видно. А старым девам - нет до них никакого дела. Зачастую, с такими как у них мужьями, в одном поле....не сядешь.
Почему не рассматриваются холостяки что в силу скромности и порядочности не способны подойти к женщине и познакомиться в открытую?..
Во многих странах женщин на всех не хватает, в большинстве стран женщины ищут исключительно карьеристов с деньгами..В Израиле например русскоязычные женщины стремятся выйти за местных и русскоязычные мужчины почти обречены быть холостяками..