Синди Шерман

После того как на «Фотобиеннале — 2006» привезли «гремучую» ретроспективу американки Нан Голдин, у Москвы, пожалуй, осталась одна непокоренная вершина в фотографии – ее соплеменница, фотограф Синди Шерман. Почти тридцать лет назад Шерман сняла свою первую серию, в одночасье поставившую ее в один ряд с самыми громкими фотографами того времени. Принятие ее работ критиками и публикой схоже принятию откровений Нан Голдин. Первая на волне актуальности постмодернизма с его перформансами, хеппенингами и прочим акционизмом и цитированием выступила cо снимками, новый визуальный язык которых поставил под сомнение базовую функцию фотографии как фиксатора правды, того, что существует в реальности. Вторая же — впервые создала визуальный дневник своей ежедневной, не вполне благополучной жизни, заставив зрителя проживать через кадры ее судьбу.

Одна из первых и самых известных серий Синди Шерман, сделанная в 1977—1980 годы, — это «Кадры из неизвестных фильмов» (Untitled Film Stills). Она представляет собой небольшие черно-белые фотографии (20 х 25 см), на которых снята сама Шерман в образах совершенно не похожих друг на друга молодых женщин. С помощью париков, макияжа, костюмов и верно выбранного антуража она примерила на себя образы актрис второсортных американских триллеров и европейских арт-лент. Каждый снимок создает стойкое впечатление как будто бы вырезанного из фильма кадра: камера «застигает» героиню в момент высочайшего напряжения, опасности, неуверенности или страха. Хичкоковская блондинка у книжного шкафа, оборачивающаяся на чей-то голос; знатная дама на диване, замершая в ожидании чьего-то появления в дверях; молодая девушка с густо подведенными глазами, собирающая на полу продукты из выпавшего из рук пакета (ее глаза устремлены на нежданого гостя); или секретарша, испуганно озирающаяся в дебрях мегаполиса. Каждая фотография как остановленный на секунду фильм, в котором по одному кадру можно додумать весь сюжет. И главным героем на снимках выступает не женщина, а некто, на кого она смотрит, невидимый нам, находящийся за кадром. Всех женщин играет сама Синди Шерман, здесь все ее: режиссура, сценарий и постановка. Этой серией Шерман создала фотографию, являющую собой полностью замкнутый в самой себе мир, герои которого не вступают в диалог со зрителем, не смотрят на него, ничем не рассказывают о себе и не демонстрируют себя. Они живут только внутри кадра, иная реальность для них отсутствует. Так в начале 80-х молодая американка, новоиспеченная выпускница колледжа, открыла новый для фотоискусства визуальный язык, а себе открыла дорогу в арт-мир.

Успех Синди Шерман совпал с подъемом коммерческого интереса к фотографии. Особенно бурно новая фотография начала развиваться в Америке, где в 70-е стала с успехом продаваться через коммерческие галереи.

Шерман родилась в 1954 году в Глен Ридж, в штате Нью- Джерси. В 1976 году она заканчивает State University College в Буффало и переезжает жить в Нью-Йорк. В колледже первоначально она учится живописи. В последующих интервью о своем опыте она рассказывает, что уже в то время ее картинами были автопортреты и реалистические копии картинок или фотографий, которые она находила в журналах или рекламе. За год до окончания колледжа, в 1975 году, Синди Шерман снимает потрясающую, но мало известную серию из пяти черно-белых работ «Без названия. А — Е», где саму себя представляет в пяти разных образах: дамочки с розовыми щечками в вязаной кокетливой шляпке, улыбающегося сельского парня в кепке, застенчивой курносой девушки, пятилетнего ребенка с заколками в волосах и горделивой дамы все в той же вязаной шляпе. С этой серии страсть Шерман к переодеванию, смене внешности и образов в реальной жизни, совмещается с творчеством, приводя в итоге к полному слиянию. Покупая странные аксессуары и одежду в дешевых магазинах, делая грим, художница появляется в разных образах на публике, на открытиях выставок, устраивая почти перформансы, тем самым соединяя искусство и повседневную жизнь.

Лицо женщины, похожей на Синди Шерман, мы можем видеть практически на всех ее фотографиях, кроме тех, на которых уже в 90-е годы она использует кукол, манекены или особые предметы. Ее настоящее лицо для многих остается загадкой. И даже, пустив три года назад журнал Tate Magazine в святая святых — свою съемочную студию, она все равно не снимает маску: клоунские черно-белые краски на лице зрелой женщины, не боящейся выглядеть смешно, потому что ее внешность есть постоянная маска. Ее сила — в безличье, способности проявить через себя любой образ. Сегодня ей 52 года, но ее лицо перед объективом фотокамеры способно обрести детскую наивность, зрелость героя, мудрость старухи или одновременно горечь и радость клоуна. Ее настоящее лицо можно увидеть на редких портретах, в том числе на снятом в 1985 году безупречным в фотографии и неуемным в жизни Робертом Мэпплторпом. В 80-х их связывала дружба, особый род дружбы представителей творческого мира, к которому примешивается дух соперничества.

Синди Шерман — один из тех признанных фотографов рубежа тысячелетий, о которых уже высказано множество противоречивых суждений, предложены всевозможные трактовки и объяснения их наследия и текущих работ, и еще при жизни критиками и теоретиками они вписаны в историю искусств и историю фотографии. На русском языке о ней можно прочитать довольно мало, но в книге петербургского искусствоведа Екатерины Андреевой «Все и Ничто» есть статья, посвященная творчеству Синди Шерман, рассмотренному с разных позиций теории искусства 20 века. В вопросе принадлежности к какому-либо из его лагерей с Шерман сложнее вдвойне, ее нельзя назвать исключительно фотографом: она — художник, использующий в своей работе фототехнику, ее возможности и особые приемы. Сама же себя она называет художником-перформансистом, отказываясь зачастую называться фотографом. Критики ее разрывают на части, приписывая то к одному, то к другому лагерю: в разное время Синди Шерман выражала феминистские взгляды (эксплуатации женского тела и стандартизация образов) и идеи перформанса от фотографии, принадлежала либо только лагерю актуальных художников (contemporary art), либо современных фотографов.

В каждом своем интервью, как истинный творец, она может высказывать противоположные суждения о своих работах, об отношении к критикам и критике. Да и можно ли верить женщине, сменившей за свою жизнь столько масок? При этом важно отметить, что в каждой из них она пронзительно правдива. Что путает еще больше, потому что зритель не знает, с кем именно он имеет дело, смотря на фотографии, с кем ведет диалог: с автором, художником Синди Шерман или ее очередным образом, маской, слившейся с автором-моделью в момент съемки кадра. Как до конца не знает этого и сама Шерман: «Не думаю, что мне хоть когда-нибудь удастся в полной мере быть собой, разве только в тот момент, когда я совершенно одна. Я ощущаю свою жизнь как спортивную площадку, потому что постоянно играю какую-то роль, веду себя по-разному в зависимости от тех людей, с которыми общаюсь. Ведь нужно добиваться, чтобы делались какие-то дела, чтобы получить то, чего я хочу, чтобы другие вели себя так, как мне представляется естественным».

Она вдохновляется вещами — принадлежностями искусственного мира; в ее мастерской костюмы, парики, туфли, предметы, грим. Работая над серией, она настолько много вкладывает и выдает в концентрированный период времени, что после завершения съемки долго не может подойти к фотокамере. Это как в литературе: опустошение приходит после последнего слова, но настоящему писателю, как и фотографу, в миссии посредничества божественное не позволяет остановиться. Почти за тридцать лет творчества в своих фотографиях и на своем теле она выносила героинь кино, рекламы, телевидения и женщин со знаменитых живописных полотен, образы простушек, бизнес-леди и женщин-вамп. Она переодевалась, дразнила, провоцировала и пугала — она всегда играла. И одна из ее последних на сегодня ролей — это клоунский избыточный грим, парик и костюмы-метафоры в серии работ 2004 года, в которых клоунская многоликость Синди Шерман, ее бесстрашие и интуитивность творческого процесса проявились наиболее отчетливо. А все лето в Париже в выставочных залах Jeu de paume проходит ретроспектива Синди Шерман, включающая работы с 1975 по 2005 год, некоторые из которых представлены на этих страницах журнала.